– Уверен, они будут только рады позволить тебе сыграть,Силк, – ухмыльнулся Бэйрек, – в конце концов у них столько же шансов навыигрыш, сколько у тебя.

– Ну да, как у солнца взойти на западе, – согласилсяСилк.

– Так уверен в собственном умении, дружище? – спросилДерник.

– Скорее в их умении, – хмыкнул Силк и вскочил. – Идём,а то у меня уже пальцы зачесались Лучше вовремя скрыться от искушения.

– Всё, что пожелаете, принц Келдар, – засмеялся Бэйрек.

Надев меховые плащи, они вышли из дворца. Снег почтипрекратился, но дул холодный ветер.

– Меня совсем сбили с толку ваши имена, – начал Дерник,пробираясь за остальными к центральной площади Вэл Олорна. – Я давно хотелспросить: как это выходит, что ты, дружище Силк, – одновременно ещё и принцКелдар, а иногда торговец Эмбар из Коту, господин Волк на самом деле Белгарат,а мистрис Пол – леди Полгара или герцогиня Эратская. В тех местах, откуда я родом,у всех людей обычно только одно имя.

– Имена – всё равно что одежда, Дерник, – пояснил Силк,– мы надеваем то, что подходит для определённого случая. Честным людям нетнужды носить чужие одежды или чужие имена, но те, кто не совсем честен, повременам меняют либо то, либо другое.

– Ничего не нахожу весёлого в том, что мистрис Полобвиняют в нечестности!

– сухо заявил Дерник.

– Не подумай ничего плохого, – заверил Силк, – простоледи Полгару нельзя мерить обычными мерками. Понимаешь, иногда дела требуют, чтобымы скрывались от завистливых людей, могущих причинить зло.

Дерника его слова явно не убедили, но он не пытался споритьи замолчал.

– Свернём сюда, – предложил Бэйрек. – Не хочу сегодняпроходить мимо храма Белара.

– Почему? – полюбопытствовал Гарион.

– За последнее время я не слишком ревностно выполнялсвои религиозные обязанности и не хочу, чтобы Верховный жрец Белара напоминалмне о них. Голос у него очень пронзительный; кому нравится быть опозоренным навесь город?

Осмотрительный человек никогда не даст возможности жрецу илиженщине выговаривать ему на людях.

Улицы Вэл Олорна были узкими и извилистыми, а древниекаменные здания – высокими, мрачными, с нависающими крышами. Несмотря наогромные сугробы и пронизывающий ветер, на улицах толпился народ, почти всекутались в меха, доброжелательно перекликались, грубо подшучивали друг наддругом, обмениваясь непристойностями. Два пожилых почтённых человеказабрасывали друг друга снежками прямо посреди мостовой, подбадриваемыезеваками.

– Они старые друзья, – гордо улыбнувшись, пояснилБэйрек. – И проводят так всю зиму. Когда эта забава надоест, идут в кабачок,напиваются и поют старые песни, пока не свалятся под скамейки. И так долгиегоды.

– Но что они делают летом? – спросил Силк.

– Швыряются камнями. Остальная программа остаётся безизменения.

– Здравствуй, Бэйрек! – позвала, перегнувшись черезподоконник, молодая зеленоглазая женщина. – Когда снова придёшь навестить меня?

Бэйрек поднял глаза, покраснел, но ничего не ответил.

– Дама обращается к тебе, Бэйрек, – вмешался Гарион.

– Слышал, – коротко ответил тот.

– Она, по всей видимости, знает тебя, – ехидно заметилСилк.

– Она всех знает, – проворчал Бэйрек, ещё большекраснея. – Лучше поторопитесь Завернув за угол, друзья столкнулись с компаниейлюдей, одетых в пышные меха, шагавших плечо к плечу по мостовой странной,раскачивающейся походкой.

Встречные поспешно уступали им дорогу.

– Привет тебе, лорд Бэйрек! – прокричал ихпредводитель.

– Привет тебе, лорд Бэйрек! – повторили в унисоностальные, всё так же раскачиваясь Бэйрек сдержанно поклонился.

– Пусть длань Белара защитит тебя, – пожелалпредводитель – Хвала Белару, Богу-Медведю Олории, – провозгласили его друзья.

Бэйрек снова поклонился и встал, ожидая, пока пройдётпроцессия.

– Кто это? – спросил Дерник.

– Исповедуют культ Белара, – с отвращением поморщилсяБэйрек. – Религиозные фанатики.

– От них одни неприятности, – пояснил Силк. – Имеютпоследователей во всех олорнских королевствах. Превосходные воины, но во всёмподчиняются только Верховному жрецу Белара. Проводят время в молитвах,тренируются в воинском искусстве да постоянно вмешиваются в местную политику.

– А где эта Олория, о которой они говорили? – спросилГарион.

– Вокруг нас, – широким жестом показал Бэйрек. – Раньшевсе олорнские королевства были единым целым и назывались Олорией, а все народы– единой нацией. Эти парни хотят снова объединить их.

– Не такая уж глупая мысль, – заметил Дерник.

– Но для разделения Олории существовала важная причина,– вмешался Бэйрек.

– Необходимо было защитить нечто очень ценное, алучшего способа для этого, чем разделение государства, не нашлось.

– Но что это за драгоценность? – удивился Дерник.

– Самая главная в мире Вещь, – ответил Силк, – апоследователи культа Бога-Медведя предпочитают не помнить об этом.

– Только теперь её украли, так ведь? – выпалил Гарион,потому что сухой голос, живший в душе, неожиданно сообщил о связи того, о чёмтолько сейчас говорили Силк и Бэйрек, с внезапным крахом его собственной жизни.– Ведь именно эту Вещь ищет господин Волк?

Бэйрек быстро оглядел его.

– А парнишка сообразительнее, чем они думали, Силк, –глухо заметил он.

– Умный парень, – согласился Силк, – да и не так сложнопонять по обрывкам разговоров. Острое худое лицо Бэйрека помрачнело.

– Ты, конечно, прав, Гарион. Не знаем, как этополучилось, но кто-то ухитрился украсть Вещь. Если Белгарат разрешит, олорнскиекороли разнесут мир по камешку, лишь бы вернуть её.

– Значит, война? – упавшим голосом спросил Дерник.

– Есть вещи и похуже войны, – угрюмо пробормоталБэйрек. – Неплохая возможность избавиться от энгараков раз и навсегда – Будемнадеяться, Белгарату удастся убедить олорнских королей поступить иначе, –вздохнул Силк.

– Вещь надо вернуть, – настаивал Бэйрек.

– Верно, – согласился Силк, – но для этого существуетмного способов, а кроме того, думаю, вряд ли улица – подходящее место дляобсуждения подобных дел.